Красный вариант - Страница 17

– Храм в свое время использовался как склад и архив, – произнес Феникс, стараясь не наступать на останки. – Затем был переделан в дом камерной музыки. Видишь, там, впереди?

Кондор посветил. За побитым алтарем виднелось массивное сооружение из вертикальных труб.

– Что это? – спросил он.

– Орган. Здесь проходили концерты, по всей стране гремели. Когда костел снова вернул себе функции храма, он стал исполнять обе задачи – принимал жаждущих слова Божьего и по совместительству служил концертной площадкой.

Кондор не прерывал рассказа. Сталкеры двигались вперед по левому нефу, к проему в стене. Когда-то здесь были лестницы, ведущие на верхний этаж. Сейчас не сохранилось ни одной. Взбираться приходилось по обломкам.

– Православные пытались убрать орган, – продолжал Феникс, подсаживая Аиста. – Гневались, что храм – это не место для выступлений. Но даже у них не поднялась рука размонтировать систему. Орган стоит здесь, как влитой, к тому же тут волшебная акустика. Да и потом, обустраивали костел все же на деньги музыкальные, а не храмовые. А переносить орган в другое место тоже стоит денег. Его чешские мастера строили прямо тут, под особенности и внешний стиль храма. Черт побери, прости, Господи, но в Киеве всего два органа – здесь и в Национальной филармонии. Быть может, удалось бы собрать воедино их уцелевшие части и разместить в метро. Кондор, как думаешь, монахи на Почтовой согласились бы?

– Вот у них и поинтересуешься, – ответил Кондор, бесшумно ступая на второй этаж. – И я просил конструктивно. Так, теперь не шуметь.

Тихое ворчание. Птер сидел здесь, согнувшись в три погибели и почти полностью заблокировав проход к сигнатурке. Казалось, он попросту дрых, но Кондор никогда бы в это не поверил. Зато верил в усиленную регенерацию летуна. Наверняка хищник попросту приходил в себя после полученных ран. Стоны Баобаба тем временем перешли в невнятный хрип. Плохо.

– Аист, поищи другой проход к башне, – произнес Кондор, держа под прицелом сложенное, дрожащее перепончатое крыло. – Феникс, помоги ему с маршрутом.

Ящер дернулся, его суставы заметно расслабились. Кондор был уверен, что именно птеродактиль расширил проход в трансепте под свои нужды. Очевидно, ему приходилось лазать по всем закоулкам храма. Сталкер в очередной раз порадовался тому, что на нем был противогаз. Несомненно, вонь здесь стояла невообразимая. Птичка наверняка устраивала склад съестного впрок.

Аист выбрался на крышу, протиснувшись в небольшую щель. Кондор выждал, пока тот начнет подниматься наверх. Скоро раздался шум падающих камней.

Птер сразу пришел в движение. Попытался развернуться и, казалось, застрял.

– Аист! – крикнул Кондор.

– Здесь есть спуск в башню, но это в один конец! – заговорил сталкер. – Оттуда я не смогу… А, черт!

– Аист, – повторил командир, и ящер тут же повернулся к нему.

Кондор упал ничком, уклоняясь от удара клюва, нацеленного в него, подобно пике. На мгновение он успел заметить безумные сферы глаз, пылающих ненавистью к людям. Почему-то от этого они казались более осмысленными.

Воробей открыл огонь над головой командира. Не найти было в метро человека, которому не приходилось бы стрелять в замкнутом пространстве. Не считая граждан Датаполиса, конечно. Так что опыт подсказывал каждому, кто хоть раз побывал в бою, что промаха нужно избегать любой ценой, дабы не было рикошета. Все пули Воробья легли точно в мясистое тело монстра.

Ворон оттащил Кондора назад. Птеродактиль высвободил правое крыло, взмахнув им прямо перед лицом Воробья и чуть было не выбил автомат из его рук. Затем развернулся полностью.

– Кондор, ты… ты не поверишь, что тут за хрень лежит! – орал Аист прямо в ухо. Кондор поморщился, поднимаясь на ноги. Сейчас, дружище, погоди минутку. Вот поднимемся на крышу и сами посмотрим. Только сперва покончим с дятлом. Или он с нами. Все равно, если не выберемся отсюда, нам всем хана.

Шипя и извергая желтоватую слизь из пасти, ящер теснил сталкеров к противоположному краю коридора. Стоявший у самой дыры в крыше Феникс вытянул Ворона наружу, и оба исчезли. Воробей с Кондором нырнули в нагромождение обломков, послуживших им лестницей, и вернулись на первый этаж.

Вернулись – красиво сказано. Кондор грохнулся на спину с высоты трех метров. Чудесно. Спасли рюкзак, шлем и опыт падения. Воробей в полете успел схватиться за край уцелевшей люстры и приземлился на обе ноги. Следом из прохода показалась когтистая лапа, которая пару раз хватанула воздух и снова исчезла.

Пригибаясь от внезапно налетевшего порыва ветра, Феникс смотрел на движение в дыре. На стекло противогаза упала первая капля. Проклятый дождь все же начался раньше, чем они предполагали. Совсем паршиво. Феникс плавным движением поднял тяжелый дробовик с барабанной подачей патронов. Снова прошептал беззвучную молитву. Подождал, пока из дыры появится голова. Выпалил из дробовика прямо в раскрытую пасть птеродактиля, заставив того отпрянуть назад. Быстро дослал патрон, снова нажал на спуск. Перебросил ствол в левую руку, добавил пару зарядов в боковые отверстия. Так, на всякий. Затем повернулся к крыше костела и засеменил вверх по черепице, стараясь не поскользнуться.

Аист продолжал что-то кричать, показывая на сигнатурку. Феникс мог видеть только ногу в резиновой защитке. Баобаб.

Ворон уже стоял наверху и только закончил перезарядку, как крыша оказалась пробита мощным ударом изнутри. Потеряв равновесие, сталкер покатился к краю. Схватился за проржавевший ливнесток, сорвался, повалился на миниатюрный балкон.