Красный вариант - Страница 11

– Идем на юг по Васильковской, – ответил Кондор. – Вдоль дороги, не высовываясь на середину. Держитесь домов.

Баобаб замолчал. Он усиленно щелкал дозиметром, крутясь по ходу движения во все стороны. Кондора это бесполезное занятие совсем не веселило. В страхе человека перед внезапно ставшей враждебной природой не было ничего смешного. Сталкер тоже часто ощущал предательское, давящее желание просканировать аппаратурой каждый сантиметр земли в надежде найти свободную от радиации зону. Все же он был не молод и в свои сорок шесть хорошо помнил время до Катастрофы. И тоже поначалу пытался нащупать его дозиметром, найти волшебную дверь в загубленный мир.

Осторожно ступая по испещренному трещинами асфальту, Кондор вел команду на юг. Отсюда ему был виден купол планетария с огромной дырой. Кондора всегда интересовало, что могло проломить купол. Сам он туда не забирался, но Ворону удалось. По его словам, ничего там не было. То есть абсолютно ничего, даже остатков мебели и оборудования, не говоря уже об обломившихся фрагментах купола. Лишь четыре внешние стенки. А из центра смотрит черный провал воронки, уходящей глубоко вниз, куда не достигает свет фонаря. Сталкерский «мегаторч» – бывший фонарь мирового класса, чей луч стал новой мерой длины, за его пределы соваться решительно не рекомендуется. Очевидно, что-то проломило крышу сверху, да еще с такой силой, что застряло на порядочной глубине. И затем из дыры стала наведываться какая-то дрянь. Иначе откуда эта непонятная слизь на стенах? Это вопрос номер один. А вопрос номер два: кто же истошно вопил в стенах планетария в прошлом году? Явно ведь не человек.

Впрочем, людей Кондор как раз встретить и не опасался. С Метроградом давно установлен прочный пакт о ненападении, а других людей быть тут не могло.

Планетарий остался позади. Перекресток. Кондор внутренне напрягся, заглядывая за угол. Иногда тут приходилось постреливать. Со стороны Протасова Яра случались наплывы уродливых четвероногих, похожих на собак. Иначе как наплывом такую ораву и не назвать. Волна хортов неслась от реки на запад, чтобы позже вернуться обратно. Случалось это аккурат во время дождя. Зрелище не для слабонервных. Кондор догадывался, в чем причины такой миграции. При прочих нормальных условиях ливень затопляет коллекторы за пару минут. Наверняка хорты там и жили. Проверять сталкеры и не думали, конечно. Они старались не соваться в сторону Яра без причины, разве что случалось прошвырнуться по вокзалу – неисчерпаемому источнику материальных благ. Хотя Кипарис за шкуры хортов, бывало, платил премиальные. Из них в свое время повадились шить костюмы для граждан Датаполиса. Кондор мог только догадываться, сколько с продажи таких шкур наваривали «скифские» челноки, промышлявшие торговлей в северных районах. В родной обители «скифов», на южной ветке Креста, моднявые шмотки столицы спросом не пользовались. Что было неудивительно, учитывая нищету местных бродяг и полное отсутствие практической ценности предметов роскоши. Это вам не батарейки и не топливо для дизеля.

Дождь еще не начался – можно было пока не опасаться. Сталкеры перестроились, пройдя участок кругом. Баобаб перестал возиться с дозиметром. Кондор отметил про себя, что толстяка пейзаж не особо и трогает. Впрочем, смотреть на внешний мир тому уже приходилось, пусть и не вылезая из подземного. На Лукьяновской, где расположена школа для детей, была оборудована смотровая площадка – одну из сохранившихся вентиляционных шахт, ведущих к самой поверхности, переделали в обзорную башню, навесив сверху толстенное выпуклое стекло. Было это еще во времена первых сталкеров и при их прямом содействии. Когда их профессия еще считалась почетной.

– Кондор, шпиль, – послышалось в ухе.

Командир мигом остановился, устремив взор на возвышающиеся башни костела Святого Николая. Одна из башен накренилась, но не упала, так и оставшись сверлить шпилем небо. Сейчас на нем виднелось что-то темное, чего раньше не было. В следующий момент распахнулись огромные крылья, и летающий ящер взмыл к тучам.

– Птер, – сказал Аист.

Приехали.

– В укрытие, – коротко скомандовал Кондор. Без паники, подумал он. Ничего не случилось. Отойти в сторону, забраться в пустующие витрины бывшего продуктового, стараясь не хрустеть стеклом. А хищник покружит немного и исчезнет.

– Что это? – испуганно спросил Баобаб. – Летающая птица? Так вот она какая?!

– Да, – огрызнулся Воробей. – Чаще на свежий воздух выбираться надо.

Толстяк возмущенно покачал головой, стараясь что-то рассмотреть наверху.

– Убейте ее, – сказал он.

Сталкеры посмотрели на него как на сумасброда.

– Что? – Кондор подумал, что качество связи его все-таки подвело.

– Убейте птицу, – повторил Баобаб. – У вас же автоматы. Я хочу посмотреть.

– А еще у меня зубочистка есть, – добавил Аист. – Не желаете, чтобы я птичке клювик отполировал?

– Аист, не надо, – поморщился Кондор. – Баобаб, птеродактиля так просто не победить. Даже в шесть стволов. И думать нечего, это слишком опасная тварь.

Толстяк вздохнул с сожалением. Даже сквозь резиновый шлем Кондор услышал клекот, издаваемый ящером. Мелкие рыжие травинки склонились к земле от внезапного порыва ветра. Птер опустился перед витриной на удивление изящно, ничего не задев. Баобаб икнул и попытался спрятаться за металлическим шкафом.

– Замри, – сказал Ворон. – Если мы не станем шевелиться…

Кондор впервые наблюдал птеродактиля в подобной близи с того дня, когда тот во время неудачной атаки сорвал шлем с Воробья. Командир сталкеров старался в любых обстоятельствах видеть возможности, так что не упустил шанса рассмотреть хищника повнимательнее, пополняя свою базу данных о внешнем мире. Не так уж много зная о доисторических ящерах, он все же понимал, что летун явно превосходил их мощью, хотя и уступал в плане природного совершенства. Это действительно был хищник, вооруженный к тому же огромными когтями, которыми мог поднимать добычу и уносить ее на порядочное расстояние. Когда ящер, чуть повернув голову, раскрыл клюв, сталкер заметил, что он густо усеян несколькими рядами маленьких острых зубов. Нескольких из них не хватало. Птер находился так близко, что Кондор сосчитал и клыки. Их было восемь. Крепкие перепончатые крылья, вне всякого сомнения, способные поднимать птицу вместе с грузом, у основания были украшены кроющими крыльями. Явный признак смешанной эволюции. Потомкам птера еще только предстояло развиться в стойкий биологический вид и занять свою нишу. Если, конечно, другие виды не будут против. Кондор мог заложить свой лучший нож, что будут.